ГОД ПОБЕДЫ: Никаноров Василий Алексеевич
Никаноров Василий Алексеевич был рождён в селе Льгово в 1904 году. Его призвали в Красную армию в июле 1941 года. Являлся военветврачом 2 ранга и имел звание майора. Василий Алексеевич получил медаль «За боевые заслуги» и «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.». Кроме того, он оставил много воспоминаний и своей военной бытности.
Первые шаги военветврача
В предписании указывалось, что я назначаюсь начальником хирургического отделения полевого ветеринарного лазарета (в последствии слово полевые было заменено – армейские). Доложили начальнику лазарета о прибытии. Хорошо, сказал он, начинайте работу. С чего начать. Лазарет по существу еще не развернут – нет людей, а раненные лошади уже поступают. Медлить нечего. Приступаю к работе и за ветврача, и за фельдшера и санитара. Вскоре лазарет укомплектовался, и я получил в свое отделение положенное число солдат. Началась работа в полную силу, а лошадей раненных с каждым днем все больше и больше. Чтобы не оставить без оказания лечебной помощи и своевременно провести перевязку, явилось необходимым продумать график работы, указав в нем очередность оказания помощи – дело резко улучшилось. Сама операция и весь ход послеоперационного лечения регистрировались в историях болезни с обязательной зарисовкой мест ранения и глубин залегания осколков, кроме того проводились записи наиболее интересных случаев отдельно в тетрадях (для себя) и собиралась коллекция всех предметов извлечения лично из ран животных. В последующее время этот накопленный материал послужил основой для демонстрации студентам по военно-полевой хирургии, а по упразднению ее в разделе по изучению инородных тел, а также для ряда научно-практических статей, опубликованных в различных военных сборниках, учебниках и учебных пособиях.
Боевое крещение
Был солнечный июльский день, операции у лошадей и перевязка раненых производилась на луговине, по случаю хорошего дня мало замаскированной. Вдруг послышался шум самолета и почти на бреющем полете прошла над нами «рама», так называли разведывательный немецкий самолет. Не успели мы прийти в себя и успокоить встревоженных лошадей, как вслед за «рамой» появился немецкий бомбардировщик.С пронзительным визгом и страшным шумом разорвались на территории лазарета две бомбы. Когда мы пришли в себя и стали ощупывать не задело ли нас, что (кроме земли, которая была и за воротом, и в волосах, и во рту), то невольно обрадовано засмеялись – мы были невредимы, но все медикаменты, хирургические инструменты и все, что было на столиках, все было сброшено с них и сами столики опрокинуты, лошадей, даже «хромоногих» на коновязях не было, вместо них болтались оборванные чомбуры. К вечеру мы собрали разбежавшихся от страха лошадей и только одна не вернулась в лазарет – судьбы ее мы так и не узнали.
Блокадная жизнь
Очень тяжело было проводить операции – утепленных помещений не было, работа шла под брезентовым навесом при температуре 25–27 градусов ниже нуля, скальпель обжигал даже уже в какой-то степени привыкшие к холоду руки, примерзал, когда был влажный. Несмотря на это, работа не прекращалась – конский состав был до предела необходим, ведь шли тяжелые бои. Единственным спасением было периодическое согревание рук над чугуном с горячими углями.
Паники или отказа от работы, несмотря на очень тяжелую угрозу со стороны фашистских захватчиков, не было. Все ветврачи, ветфельдшеры, санитары и бойцы лазарета с честью выполняли свой долг – долг патриотов родины.
Блокадный паек Ленинграда был предельно низок, и люди были вынуждены разыскивать какую-то пищу. Узнали и о том, что в районе Кузьмолово есть скотомогильник. Еще с осени мы зарывали в нем павших лошадей. И вот скотомогильник стал притягательным местом. Вначале его охранял часовой, но видя горестные мольбы людей, часовой уходил, чтобы не видеть их горестные муки, и мы, офицеры, этому не препятствовали, зная, что трупы были от павших животных с незаразными болезнями. В то время было указание, чтобы туши вынужденно забитых или просто павших от истощения животных тщательно взвешивались и переправлялись в блокадный Ленинград. Не принимались только желудок, кишки и половые органы – это все было использовано солдатами, на что тоже приходилось смотреть сквозь пальцы. Иногда выбраковывалась голова лошади, под предлогом подозрения на что-либо – из нее делали холодец и личный состав имел возможность им лакомиться.
Источник: https://spbguvm.ru/2022/06/2106222/
